Владимир Байметов в образовании собаку съел. Не то чтобы он теперь сидит сытый и довольный. Наоборот, кажется, что он работает без сна. Профессиональный управленец, стоявший у истоков психологической службы МВД УР, рассказал, как дела с образованием, и будут ли ещё Ломоносовы на Руси.
— Владимир Александрович, кто должен контролировать образование: государство или общество?
— Государство должно контролировать условия, цели и задачи образования. Только вот образование приняло форму услуг. Это упорядочило систему, но родителям тоже не нужно все давать на откуп. Выбор предметов не должен касаться семьи, а быть прерогативой школы. К сожалению, ни ученик, ни родители и даже общество не в состоянии оценить, что реально пригодится в жизни. Это работа на опережение.
Должно быть единое образовательное пространство. С точки зрения системы и идеологии. Я убежден, что мы сильно перегнули палку с идеологией в обратном направлении. Барьеры сняли, начали ориентироваться на ученика, чтобы ему было хорошо, приятно в школе. Это нужно, но до какой степени? В школу же не отдыхать ходят. Учение должно быть трудом. Фантастические методы, как в фильме «Матрица», когда знания закачивались с диска, — это мечта, причем аморальная. Только собственный труд.
— Какие эксперименты с образованием были самыми действенными?
— На самом деле, ничего особенного не происходило. Все эксперименты касались организации процессов и схем финансирования. С точки зрения содержания ничего особенного не поменяли. Были перекосы с профилями. То гуманитарный, то естественно-научный профили вводили. Это неправильный путь.
Разделение гуманитарий/технарь условно. Много писателей вышло из врачей, инженеров. Знание технических наук сильно продвинет вперед гуманитария. К примеру, лингвистика. Это же чистая математика, но в языке. Филолог и лингвист — разные профессии.
— Есть такая байка. Профессора спрашивают, что он скажет своему бывшему ученику. Профессор ответил: «Два бутерброда и кофе».
— Часто начинают делать трагедию из-за работы не по профессии. Мир профессий сильно изменился. Высшее образование формирует отношение к миру и к себе, а не дает гарантий трудоустройства. Каждый человек должен уметь отвечать на несколько вопросов: как заработать на жизнь, как мне жить в мире с собой и с людьми, что такое хорошо и плохо?
Беда нашего профессионального образования — не учат соотносить деньги и полученное образование. Сейчас формируют компетенции, но компетенциями не заработаешь. Надо четко понимать, за что платят специалисту. Если человек хочет быть журналистом, он должен знать, что платят за знаки, за объем качественной информации, а не за прочитанные книжки.
К сожалению, некоторые выпускники так и думают — у меня хорошее образование, платите зарплату, соответствующую моему представлению о себе. Врачу же не платят за то, что он знает перечень лекарств. Платят за то, вылечит он больного или нет. Педагог получает зарплату не за то, что он простоял на занятии, а за то, что его ученики что-то про жизнь поняли, они научились что-то сами делать и двигаться по жизни самостоятельно.
— Но откуда взять понимание жизни молодому преподавателю только из вуза? Книжки пересказывать?
— Молодой преподаватель может делиться своим пониманием жизни. Как он ставит эти вопросы перед собой и решает их. Подобные вопросы мы всегда себе ставим независимо от возраста, но не каждый. Поэтому во всем мире телевидение популярно. Все эти сериалы для домохозяек.
Телевидение рассчитано на массовую аудиторию, не думающую. Это не хорошо и не плохо. Есть такая аудитория, для нее и будут делать ток-шоу и кулинарные передачи. Зачем заставлять думать людей, если они не хотят? Кто-то физиологически не может думать, кто-то психологически не готов принимать решения.
— Есть ли разделение на качественное и некачественное образование? Элитные школы и закрытые интернаты для мальчиков в Англии. Что можно назвать качественным образованием, чтобы не на завод, а в президенты?
— На завод и в президенты — критерии немного разные. И президент учился в обычной школе. Тут мы упираемся в понятие успеха. Сложно сказать, что такое успех. Можно ли назвать многодетную мать успешной? У нее социального статуса нет, она постоянно сидит с детьми, про нее никто не знает, по телевизору про нее не говорят. В нас формируют ложные ожидания в отношении своей жизни. Важно сформировать адекватные потребности.
Попытки измерить успешность выпускников уровнем зарплаты тоже неверны. На Западе таким образом составляют рейтинги вузов: какая средняя зарплата у выпускника через 10–20 лет. У нас тоже пытаются такое делать: сколько депутатов Госдумы среди выпускников и т.д. Оценивать причастность школы или вуза к успеху человека очень тяжело. Тут и участие семьи в карьере, и умение налаживать связи. Генетику тоже никто не отменял.
Многие школы делают ставку на олимпиадников. Это нормально. Я сам, пока учился в школе, в «тридцатке» участвовал в олимпиадах по химии. С недавних пор крен за статусом идет к ЕГЭ. Но мы-то с вами понимаем, что за этими показателями ничего не стоит. Всегда можно привести контрпримеры, когда двоечники становились великими учеными, художниками и политиками.
Хороший результат в образовании — вещь труднооценимая. На заводе в машину можно сесть и посмотреть недостатки. А что останется от полученных в школе знаний через 10–15 лет? Судьбу школьника предсказать невозможно. В этом случае задача школы — просто дать качественное образование, по определению избыточное.
— С этими экспериментами с ЕГЭ и рейтингами будут ли ещё Ломоносовы на Руси?
— Ломоносов — это тоже миф, который сделали для России. Его заслуг никто умалять не собирается, но все зависит от многих факторов. Кому-то от природы дано быстро схватывать знания, кто-то трудом и упорством берет. Кто-то находит «своего» учителя, раскрывающего таланты.
— Есть одно высказывание: «Образование творится в университетах». Стоит ли надеяться на академическое образование, если есть дистанционное? И что из них лучше?
— Живой контакт с педагогом необходим. Я помню иллюзии, когда появились первые компьютеры. Тогда говорили, что скоро мы создадим систему, когда человек сядет перед компьютером, прицепит датчики и начнет читать текст. Техника будет следить за его уровнем усталости и эмоциональным состоянием. Если устал — компьютер прокручивает текст медленнее или рекомендует отдохнуть. Все через компьютер, педагог не нужен.
Я категорически не согласен, что человека можно научить чему-то, автоматизировав процесс. Живой контакт нужен. По скайпу можно, если ничего нет. Но живое общение важно. Иногда даже подзатыльник, полученный от учителя, может быть полезнее книжных сентенций.
— У вас нет такого ощущения, что мы образование профукали?
— Я бы не сказал так. До сих пор есть энтузиасты в отрасли, которые работают и приносят что-то новое. С образованием не все в порядке, но ничего смертельного. Есть люди, которые хотят сделать детей лучше, воспитать их достойными гражданами. Некоторым детям особо помогать даже не надо, главное — не мешать.
— А почему тогда столько родителей рвется отправить детей учиться за границу?
— Это те, кто ориентирован на последующее проживание за границей. Это личный выбор каждого. Мне уезжать не хочется.
Фото: Мария Семенова
Особая благодарность гриль-бару BBQ.
Читайте все статьи рубрики «Стиль жизни»
